Мы — наследники восстания, которое не знало конца. Народ, некогда сражавшийся с тиранами Антиоха, вновь поднимается против кощунственных сил, выползающих из траншей. Для нас эта бесконечная война — финальная глава борьбы, начатой во времена Иуды Маккавея. Каждая падающая мина, каждая молитва, высеченная на стволе оружия, — часть бунта против тления, пожирающего творение.

Последние Маккавеи верят: апокалипсис — не кара, распад Древа Жизни. Сферы — десять эманаций, через которые божественный свет проникает в мир — рухнули. Искры их разбросаны по грязи передовой. Каждое сражение для них — акт Тиккун Олам: восстановление мира силой веры и огня. Они сражаются не ради победы, а ради преображения. На их знаменах начертан Алеф — первая буква творения.

Боевые единицы

Маккавейские рыцари — стальной кулак армии. Это фанатики и ветераны, не видящие различий между молитвой и боем. Вдохновляясь древними предками, они воспринимают современную войну как священное продолжение того восстания. Их доспехи испещрены менорами, львами и псалмами, начертанными в грязи окопов. Каждое ружье гравировано стихами молитвы «Хашкивейну» о защите, а каждую пулю благословляют перед боем.

Каббалисты — мистики, использующие веру как оружие и формулу. Они видят поле боя как сломанную решетку божественной геометрии, где каждый окоп — вена умирающего мира. Через числослагание, призывы и манипуляции священными буквами они искажают саму ткань творения. Мастер-каббалист может остановить сердце двигателя, расколоть пулю снайпера в полете или обрушить колонны неугасимого пламени из потусторонних сфер. Некоторые становятся Меркавитами, призывая духовные колесницы, запряженные огненными колесами. Другие служат Хранителями Имен, вписывая непроизносимые имена Бога на снарядах и штыках — превращая технику в сосуды святости. Но каждое заклинание выжигает частичку души: чем ближе к божественной силе, тем сильнее тело распадается под ее тяжестью.

Голиаф — символ веры и ужаса Маккавеев. Их ходящая крепость из глины и заповеди одновременно творение и молитва. Маккавеи создают их в тайных мастерских под разрушенными синагогами, смешивая землю с пеплом праведников. Одни — древние стражи из камня, другие — новые порождения — Железные Голиафы, собранные из корпусов танков и человеческих костей. Они двигаются беззвучно, как могилы, с непреклонностью писания, защищая линию до самого рассвета.

Ламед-Вавники — Скрытые Тридцать Шесть (герои). По древнему учению, именно 36 праведных душ поддерживают мир добротой. Теперь они шагают открыто, вуалированные фигуры, несущие реликвии и осколки разбитого Древа Жизни. Их присутствие утихомиривает хаос: пули сворачивают, раненые приходят в себя, отчаяние отступает. Но когда умирает одна из этих душ, мир дрогает: бури несутся по траншеям, мертвые встают со стонами, сама земля скорбит. Маккавеи яростно охраняют их — вера в то, что падение последнего из 36 погаснет свет творения навсегда.

Шамир — оружие, возрожденное из легенд Храма Соломона. Когда-то это был червь, высекавший камень одним взглядом. Маккавеи, через каббалистическую алхимию, пробудили его как сияющее змееподобное создание божественной резонансности. Он туннелит под укреплениями, растворяя сталь и плоть, напевая сломанную песнь творения. Те, кто слышал его голос, сравнивают его с псалмом, воспеваемым задом наперед — молитвой, отменяющей мир, который должна была благословить. Даже каббалисты его боятся: Шамир питается не материей, а святостью.